Книга Шмуэля - учебник еврейского руководства.

Сюжет IX: "Битахон" (уверенность в помощи Всевышнего) и "иштадлут" (использование собственных сил).

 

    Итак, о Давиде докладывают царю Шаулю. Но кого видит перед собой Шауль? Румяного юношу, вооруженного... пастушеским посохом и пращой! И это против Голиата-то, трехметрового богатыря-профессионала, закованного с ног до головы в медь и железо?!

    "Ты не сможешь", - отечески разубеждает Шауль. - "Ты не обучен битве, и силы не равны".

    "Я побеждал в единоборстве льва и медведя, а этот филистимлянин - как один из них. Всевышний мне поможет!"

    Что это - самоуверенность или бездумный фанатизм?

    В ответе Давида можно выделить два элемента.

    Рассказ о поединке со львом и медведем призван убедить царя в физической силе Давида. Человек, совершающий заповедь, не может надеяться, что в заслугу выполнения заповеди ради него будет совершено чудо. Например, спасти тонущего не может тот, кто не умеет плавать. Броситься спасать, не умея плавать - не заповедь, а преступление, такое же тяжкое, как самоубийство.

    У Давида, крепкого деревенского парня, тренированного физическим трудом, были реальные шансы победить Голиата. Разумеется, не в тех условиях, которые ему диктовал противник - не в тяжелых доспехах и не оружием, которым Давид не умел владеть. Давид не принял слепо "правила игры", предложенные врагом, а разработал собственную тактику, неожиданную для противника. Он действовал обдуманно и рассчитано, в отличие от Голиата, действиями которого руководили эмоции. Мидраш подчеркивает это, сообщая, что палку (посох) Давид взял только для того, чтобы обмануть Голиата - последний, увидев в руках противника палку, решил, что тот собирается напасть на него вблизи, и не принял мер предосторожности от пращи. Одним словом, Давид надеется на свою смекалку и физические данные и действует в соответствии со своими реальными возможностями.

    С другой стороны - "Господь, который спас меня от льва и медведя, спасет и от этого..." Давид отдает себе отчет, что главный двигатель событий - это воля Всевышнего. Самый сильный и смекалистый богатырь не устоит в поединке, если Господь предназначил ему погибнуть. Откуда же у Давида уверенность, что погибнуть предназначено именно Голиату?

    Обратим внимание еще раз на фразу Давида: "Я побеждал в единоборстве льва и медведя, а этот филистимлянин - как один из них". Можно понять это - "как один из них по силе" (а их было двое одновременно). Но можно понять и так: "как один из них по отношению к нему Всевышнего". Так же, как животные и неодушевленные предметы являются лишь орудием в руках Всевышнего, но не имеют "ашгахи пратит", т. е. не представляют самостоятельной ценности, так и злодеи не представляют ценности для Всевышнего и не могут устоять перед праведником.

    Апофеозом "битахона", проявляемого Давидом, звучит его ответ Голиату: "Ты идешь на меня с мечом, и с пикой, и с копьем, а я иду на тебя с Именем Бога..." Я подчиняю свои силы, смекалку, выдержку службе Всевышнему, используя их для этой службы на полную катушку. Я действую в меру своих возможностей - не тща себя надеждой, что мои жалкие потуги могут что-то изменить, но выполняя заповедь действовать и предоставляя Всевышнему выразить свою волю в помощи угодным Ему действиям.

 

Обвинения "Еврейского руководства" в гордыне, в том, что мы слишком надеемся на свои силы, игнорируя, якобы, волю Всевышнего, совершенно беспочвенны, так же как и обратные обвинения в том, что мы "строим на иллюзиях" и бросаемся в бой с противником, который заведомо сильнее нас. Воля Всевышнего - чтобы народ Израиля жил на Земле Израиля по законам Торы Израиля, и мы пытаемся реализовать этот идеал теми средствами, которые Всевышний дал для этой цели в наше распоряжение - "всем сердцем, всеми жизненными силами, всем имуществом" (молитва "Шма"). Мы готовы дискутировать с теми, кто считает, что надо делать что-то другое и уже делает, но мы категорически не принимаем позицию тех, кто считает, что поделать ничего нельзя. Ничего нельзя поделать только в могиле.

---