Когда мы говорим об обществе, руководимом каким-либо законом, то можно представить себе два противоположных вида законодательной системы: закон как явление постоянное и неизменное, как закон природы, или закон гибкий и изменяемый в соответствии с общественными нуждами и склонностями. Если мы исходим из точки зрения, что любой закон преследует какую-либо воспитательную цель, то оба варианта кажутся проблематичными. Закон не может быть оторван от общественной реальности, чтобы быть принятым и влиять - он должен говорить с людьми на их языке, поэтому закостенелый закон в какой-то момент отстанет от времени, станет чуждым и непонятным и перестанет влиять, и превратится максимум в народный фольклор. С другой стороны, закон, с которым можно вытворять все, что захочешь, вообще не влияет и не воспитывает, а просто является отражением общественных нужд и склонностей, и по нему можно определить моральный, духовный и др. облики общества, так как не закон влияет на народ, а народ на закон. Это тоже можно назвать фольклором типа идолопоклонства, в котором моряки поклоняются морю, земледельцы, зависящие от дождя, - земле и дождю (кнаанеи), а зависящие от реки - реке (египтяне). Такой закон может быть также с легкостью политизирован и отражать желания тиранов, дорвавшихся до власти.

Изложенный ниже текст дает возможность определить закон Торы как закон конституционный, в котором принципы и законы в общем их смысле не меняются, а их подробности меняются, что и делает этот закон воспитывающим с одной стороны и всегда современным с другой.
 

Мишна и Талмуд

В конце Римской эпохи были записаны два наиболее отредактированных законодательных кодекса: Мишна и Талмуд. Одна из целей Мишны - изложить в кратком виде общую структуру hалахи во всех областях жизни, чтобы законы не забылись в разных далеких общинах (см. введение Рамбама в Мишну). Цель Талмуда - объяснение Мишны (см. "Введение в Талмуд" р.Шмуэля hа-Нагида). Эти кодексы были записаны в разные эпохи, а если мы возьмем для примера Вавилонский Талмуд, то и в разных местах, и они отличаются друг от друга объемом тем и содержания. Например, Мишна (Брахот) начинает с объяснения о времени чтения "Шма, Исраэль". Талмуд же видит необходимость объяснить прежде, откуда следует обязанность вообще читать "Шма". Причина подобной разницы в акцентах заключается в том, что в разные эпохи есть разные требования для просвещения общества. В то время, когда жива устная традиция, когда однозначно сохраняются полномочия Санhедрина  (верховного законодательного органа), не надо излагать подробности и объяснять все, начиная с азов. Однако в то время, когда требуется другой тип изложения, надо уметь вести его более систематически. Это похоже на обучение программированию современного и первобытного человека. Обоих можно научить, но современный человек не должен, в отличие от первобытного, начинать с азов, так как есть вещи, которые он уже знает только благодаря своей эпохе и месту жительства.

После того, как Санhедрин перестал существовать, правила и принципы еврейского законодательства были забыты - хотя бы потому, что это было неактуально. Целью всех мудрецов после эпохи Талмуда является не занятие законодательством, а выявление и объяснение окончательного вывода, сделанного последним Санhедрином по какой-либо теме. Это привело к потере основ и непониманию даже среди изучающих Талмуд того, чем они занимаются. Это положение вызвало в Средние века несколько попыток сделать законодательную систему Торы более доступной для понимания современников. Риф, например, хотел упростить изучение Талмуда, убрав оттуда агаду и разветвленные диспуты, и оставив только конкретные hалахические законы. И действительно, он привел к более точному пониманию людьми своего времени того, что такое hалаха, в отличие, скажем, от агады (см. "Введение в Талмуд" р.Шмуэля hа-Нагида, а также "Диспут Нахманида" по поводу агады). Рамбам произвел максимальную систематизацию и классификацию в hалахе в соответствии со стилем и уровнем понимания людей своего времени. Он попытался изложить систему в целом: об облике государства Торы, принципах Санhедрина и т.д. Но современному человеку сложно удовлетвориться сказанным у Рамбама. Наши юридические понятия и судебные термины другие, а мир Торы (цельный мир - как Государственной Конституции) далек от нас, поэтому требуется более современное и более систематизированное изложение.
 

Обязывающий источник

Центральным законодательным источником является пророчество Моше, через которого дана Тора еврейскому народу. Пророки, бывшие до Моше, не являются для нас обязывающим источником в области закона. Это означает, что, например, мы выполняем обрезание вовсе не потому, что Бог сказал Аврааму сделать обрезание, как написано в книге Берешит, 17:9-14. Если бы Моше не пришел и не сказал, что надо делать обрезание (Ваикра, 12:3), мы бы обрезание не делали. Так же и пророки, которые были и будут после Моше, не добавляют, в принципе, ничего нового к hалахе (об их полномочиях см.ниже в разделе "Пророк").

Тора, которую дал Всевышний через Моше, является Конституцией, костяком для закона. Письменная Тора дана всему народу (мицва на каждом - написать одну книгу, т.е. свиток, Торы) и ее назначение - быть в руке у каждого кодексом для контроля над hалахическим законодательством. Через письменную Тору каждый видит, в чем направление, назначение и атмосфера закона. Письменная Тора предназначена также для построения мировоззрения.

Не все, что сказал Моше, является законом Торы (деорайта). В Талмуде приводятся постановления Моше от своего имени, а не как пророка, и эти постановления были установлены Верховным законодательным органом, а не только самим Моше. Их статус другой - дерабанан. 
Устная Тора, которая тоже дана Моше от Всевышнего, передается мудрецами (Санhедрином).

Санhедрин

Цель Санhедрина (бейт дин hа-гадоль) - передавать устную традицию, полученную от Моше, а также делать закон актуальным в каждом поколении, защищая и укрепляя при этом закон, изложенный в Торе. Источник их законодательной силы - также в пророчестве Моше (Дварим 17:8, Диврей hа-ямим 19). Устная традиция призвана передаваться не отдельными мудрецами, а Санhедрином как учреждением. При этом мудрецы не устанавливают и не имеют полномочий в области мировоззрения (талмудическое правило: коль давар ше-эйн тахлито маасэ мин hа-маасим эйн омрим бо hалаха кэ-плони - "в любом случае, когда вопрос не идет о конкретном hалахическом действии, не устанавливаем закон в соответствии с одним из мнений").

Тора обязывает подчиняться постановлениям Санhедрина. Если отдельный человек, и даже большой мудрец не согласен с ним, он обязан ему подчиняться, даже если он говорит: "Так я получил по традиции от своих учителей", а мудрецы Санhедрина говорят: "Так нам кажется" - их мнение обязывает весь еврейский народ, а не его мнение (Рамбам, Мамрим 4:2).

Сам Санhедрин заседает в Иерусалимском Храме и функционирует как законодательный орган. Разветвленная система местных судов (санhедрин ктана) находится во всех городах, и они являются исполнительными и воспитательными (сообщающими закон) органами. В случае, если возникает новый вопрос, по поводу которого нет закона, то он передается на обсуждение в Санhедрин, который в Храме.

Санhедрин включает семьдесят человек, плюс президент Санhедрина. Споры в суде решаются голосованием. В ходе спора запрещается поддакивать, каждый должен обосновать свои слова.
 

Полномочия Санhедрина

Санhедрин может давать новые объяснения закона и добавлять новые законы. Санhедрин может одноразово (на какое-то время) отменить какой-либо закон Торы (кроме запрета на идолопоклонство), чтобы решить срочную насущную проблему. Санhедрин не может совершенно отменить закон Торы (т.к. Тора находится у всего народа, то все контролируют с этой точки зрения решения Санhедрина). Санhедрин, который отменяет закон Торы, нельзя слушать. Все постановления, сделанные Санhедрином, тот же Санhедрин или следующий может, при определенных условиях, отменить и изменить (в отличие от закона Торы, который можно отменить лишь временно).

Законодательство отражается в следующих понятиях:

1. Дин муфла (закон неизвестный) - новый комментарий к закону, основывающийся на тексте письменной Торы. Этот комментарий не является обязательно прямым значением текста, а асмахтой (опорой) на текст (прямое значение текста обычно является законом Торы (Рамбам, Введение в Сефер hа-мицвот, правило 2)). Любой Санhедрин может менять диним hа-муфлаим так, как сочтет нужным.

2. Гзера - новый запрет, являющийся "оградой для Торы", призванный отдалить людей от запрета, чтобы не был нарушен закон Торы. Все время, что гзера выполняется народом, никакой другой Санhедрин не может ее отменить; но в тот момент, когда народ не выполняет гзеру, любой Санhедрин может ее отменить. Если же народ изначально не принимает гзеру (напимер, она очень тяжела для исполнения, и большинство не может устоять перед ней), то она отменяется сама собой.

3. Такана - новое поведение, которое мудрецы видят необходимым ввести в религиозную или общественную жизнь. Такану может отменить Санhедрин, который больше по мудрости (качество мудрецов, в нем заседающих, и их эрудиция в Торе) и по количеству (количество мудрецов, проголосовавших за это постановление), чем тот Санhедрин, который установил эту такану.

4. Минhаг - поведение, принятое в обществе по инициативе общества и одобренное Санhедрином. В отличие от всех законов Торы, обязывающих одинаково всех евреев, минhаг допускает разное поведение, принятое в разных районах страны (запрещено существование разных минhагим в одном районе; минhаг не разрешает запрещенное, а устрожает запреты (Рамбам, hалахот швитат hа-асор 1)). Санhедрин может не одобрить минhаг (и тогда он не будет обязывающим), а может и запретить.

5. hораат шаа - одноразовое указание. Временная отмена закона Торы (кроме запрета на идолопоклонства) для решения срочной проблемы. Мудрецы сравнивают это с операцией, когда больному ампутируют ногу, чтобы выжило тело. Понятно, что можно отменить через hораат шаа также и законы, установленные мудрецами.

Искренность, честность и чистоту намерений мудрецов, заседающих в Санhедрине, контролирует пророк (см.ниже).

Полномочия Санhедрина по установлению новых законов не являются нарушением запрета Торы "не добавляй и не убавляй", т.к. все их законы, в какой-то мере, hораат шаа - все установлены временно и могут быть отменены, и их цель - защищать всю систему Торы и делать так, чтобы ее законы достигали желаемого результата.

Таким образом, можно сказать, что законы Торы (мицвот деорайта) и законы, установленные мудрецами (мицвот дерабанан), отличаются только вечностью существования: закон Торы никто не имеет право отменить или изменить (лишь Санhедрин может приостановить на время действие закона Торы), а закон, установленный мудрецами, можно отменить или изменить при определенных условиях.Теперь, когда мы знаем эту основу, сразу следует вывод - если нам кажется, что какое-то высказывание мудрецов не соответствует этому принципу, то следует глубже вникнуть в смысл сказанного мудрецами и привести свое понимание в соответствие с hалахой - устранить противоречие.

Например, в Талмуде (Ерушалми, Мегила 1:5) содержится следующее высказывание мудрецов: "Все мицвот отменяться в дни Машиаха, только Пурим останется" Но ведь Пурим - это дерабанан! Как же следует понимать это высказывание хахамим?

Эти слова явным образом противоречат изложенному ранее hалахическому принципу. Отсюда мы понимаем, прежде всего, как надо понимать эти слова мудрецов - не буквально. Талмуд Ерушалми так и отвечает на этот вопрос: все очень просто - надо понимать это не в прямом смысле. Не останется навсегда hалаха - читать Мегилат Эстер. Память о событиях, в честь которых мы отмечаем Пурим, - это часть мицвы деорайта "помнить, что сделал тебе Амалек". Что значит "помнить, что сделал тебе Амалек"? Всегда напоминать себе, держать у себя в голове и разжигать в себе ненависть по отношению к Амалеку и напоминать самому себе о том зле, которое он нам причинил. Именно это хахамим имеют в виду, когда говорят, что Пурим никогда не отмениться - это не означает, что праздник Пурим останется навечно, а это означает, что мы будем использовать память об этом событии для того, чтобы исполнять мицву "помнить, что сделал тебе Амалек".

Прямое значение текста

Как было сказано выше, Санhедрин не может преступить прямое значение текста Торы (в Талмуде это называется "давар ше-hа-цдуким модим бо") и, таким образом, он контролируется всем народом и не может переступать границу своих полномочий. Если мы видим, что мудрецы учат закон из текста Торы, и этот закон не следует из прямого значения текста, то мы можем предположить, что перед нами дин муфла, если только мудрецы не говорят прямо и однозначно, что сказанное ими - это закон Торы, и тогда мы поймем, что речь идет об устной традиции от Моше, а текст письменной Торы используется как асмахта (опора). Надо понять, что когда мы говорим о прямом значении Торы, мы имеем в виду не возможное понимание, а однозначное понимание. Например, в Торе написано, что убивший человека наказывается смертью, а ранивший - по принципу "мера за меру": "глаз за глаз..." и т.д. При этом Тора предупреждает, что нельзя брать денежную компенсацию за убийство, а по поводу ранения не говорит ничего. Поэтому "глаз за глаз" не является прямым значением текста, и мудрецы, объяснившие это как денежную компенсацию, не нарушили закон Торы. Слова мудрецов здесь могут быть устной Торой и могут быть их комментарием (в зависимости от сказанного в Талмуде). А прямое значение текста Торы можно объяснить как один из примеров для действительно обязывающего судебного принципа, действительно являющегося прямым значением Торы и вечным законом "мера за меру".

Сомнения

Закон Торы действует по принципу "все, что не запрещено, то разрешено". Поэтому Тора запрещает только то, в запретности чего человек не сомневается. Когда не ясно, что перед нами, или каков закон в этой области, человек может себе это разрешить. Мудрецы постановили, что сомнение, связанное с законом Торы, надо решать через устрожение, а связанное с законами мудрецов, надо разрешать (облегчать), и это правило поведения обязывет нас сегодня.

Пророк

Пророки действуют в соответствии с полномочиями, данными им Моше (Дварим 18:15-19). Пророк ничего не изменяет в Торе (в противном случае он теряет свои полномочия и считается лжепророком), он выполняет функцию государственного контролера (причем его должность не является государственной; тот, кто получает зарплату от властей, считается лжепророком (Миха 3:5)). Он контролирует Санhедрин (не в законах, а в чистоте намерений (Йехезкель 8:11)), сидящих у власти (Шмуэль 12) и весь народ (Йешая 1:10). Он воспитывает народ и наставляет его выполнять законы Торы, и может организовать государственный переворот, чтобы свергнуть неугодного правителя (Млахим 2, 9:1-14). В области законодательства пророк уполномочен делать hораат шаа - одноразовое указание по необходимости времени, чтобы вернуть народ к Торе.

Царь

Руководитель государства имеет право устанавливать законы по своему усмотрению в области налогообложения, а также имеет право казнить (как одноразовое указание) преступников, которым по букве закона не полагается смертная казнь, и бунтовщиков. Царю подчиняется армия, но внутренней безопасностью руководит Санhедрин, которому подчиняется полиция. Санhедрин может в случае необходимости свергнуть правителя.
 

Изложенное в этой статье является кратким  и общим обзором. Тема требует дальнейшего расширения и уточнения.